До старта матчевой встречи легкоатлетических сборных Европы и США – ровно месяц. Состоится она, напомним, в Минске, и уже на следующей неделе будет официально объявлен состав сборной Европы. Можно не сомневаться, что в нем можно будет обнаружить немало известных имен. Американцы, для которых старты в Минске станут важным этапом подготовки к чемпионату мира, также приедут в Беларусь основным составом. Да и сама встреча выглядит принципиальной. С нее начнется новая страница в истории мировой легкой атлетики. Впрочем, что-то подобное минский стадион «Динамо» уже видел. В 1973 году здесь состоялся один из матчей между сборными СССР и США. Участником этого противостояния стал один из лучших тренеров Беларуси – Виктор Мясников. Сегодня к матчу в составе сборной Европы готовятся его ученики, а сам Виктор Николаевич вспоминает о том, как матч двух суперкоманд проходил в Минске 46 лет назад.
- Попытку свести на стадионе атлетов Европы и США уже предпринимали. В 2012 году после Олимпиады в Лондоне. То противостояние, правда, сложно было назвать полноценным матчем. Скорее, это была показательная встреча. Участие в ней от Беларуси принимал барьерист Максим Лынша. И, между прочим, обновил рекорд страны - 13,36 секунды. Сейчас же, я уверен, будет еще более интересно. Тем более, что американцы в Минск приедут очень сильным составом. Во время сборов в Турции нам рассказывали, что для сборной США еще в апреле выкупили целый отель в Глории. Там очень хорошая база. Американцы серьезно готовятся к чемпионату мира, который пройдет в Катаре.
- Не накатывает ностальгия о временах, когда белорусская столица принимала матчевую встречу СССР-США?
- Всего я участвовал в пяти таких матчевых встречах. Минская стала для меня первой. Пробежал за 13,8 секунды. Выиграл же Томас Уайт, показавший результат 13,5. Я стал вторым, а в Киеве через два года смог победить.
- Вы все помните вплоть до десятых долей секунды, а вот в официальных источниках информации о тех встречах почему-то очень немного…
- Для меня это тоже загадка. Хотя то, что у американцев мало информации, вполне объяснимо. У них несколько иные приоритеты: внутренние чемпионаты, Бриллиантовая лига, где они – на ведущих ролях. Эльвира Герман бежала на этапе Лиги в Лондоне: в забеге было четыре американки. Причем не те, которые рассматриваются для участия в чемпионате мира. Реальные кандидатки сейчас проходят отбор в США. А эти, поняв, что шансов немного, решили заработать деньги в Европе. И даже они были здесь среди лидеров.
- Но это не значит, что к предстоящему матчу отношение у американцев несколько скептическое?
- Не думаю: там будет все серьезно. И, кстати, интерес болельщиков обещает быть высоким. Вспоминаю матч 1973 года в Минске: наша команда жила в гостинице «Минск». До «Динамо» совсем близко, но нас возили на автобусе. Иначе было просто невозможно. Даже те несколько десятков метров, которые нужно было пройти от автобуса до входа на стадион, мы шли, фактически, в коридоре из болельщиков. Огромная толпа! Аплодисменты, крики «Ребята, мы за вас!» Это просто непередаваемые ощущения.
- Наверняка, ажиотаж начал ощущаться еще задолго до самих соревнований?
- Как раз нет. В то время было не принято заранее «раскручивать событие». Это сейчас предстоящую встречу обсуждают, рассказывают о ней. Думаю, это правильно. Пока наших болельщиков приходится собирать, пытаться «расшевелить», все им объяснить. В Беларуси большинство людей еще не понимают и не знают легкой атлетики. Это объяснимо: действительно крупных событий здесь не было. В прошлом году прошла матчевая встреча во время открытия «Динамо»: люди оценили, начинают постепенно «раскачиваться». Но до Европы или США в этом плане нам пока далеко. Там даже уговаривать не нужно: дали анонс, рассказали, кто будет выступать – и полный стадион. Впрочем, матч СССР-США в 1973 году все ждали безо всяких объяснений. Во-первых, в Минск приезжали американские спортсмены. Да еще топовые! Во-вторых, сама возможность бросить им вызов и побороться лицом к лицу, добавляла интриги. Мы, кстати, в итоге еще и выиграли! Трибуны были забиты до отказа. Недавно попался на глаза снимок с того матча. На трибуне сижу я, американцы, мои товарищи по сборной. Вместе болеем: мы за своих, они – за США… Атмосфера была просто непередаваемой!
- Еще один участник той встречи – десятиборец Александр Блиняев – рассказывал, как дорожку на «Динамо» залили битумом и она липла к ногам. Он, кстати, все беговые виды проиграл, выкарабкался на первое место лишь за счет метаний. Вам, спринтерам, полагаю, и вовсе пришлось несладко…
- Там история такая была. Стадион закрыли и покрасили дорожки в бордовый цвет. Вроде как покрытие Mondo. Покрасили обычной краской прямо по битуму, который там всегда лежал. Разминка у нас вместе с американцами была. Выходим – новые дорожки. У нас глаза на лоб лезут: «Когда успели? Был же обычный битум …» Американцы спрашивают: что за покрытие? А мы (что делать?) рассказываем: «Отличное! Шикарная дорожка!» А краска-то еще толком не высохла. Спортсмены в шиповках начали бегать – обувь приклеивается к дорожке. Барьеры поставили – никто не может ногу как следует оторвать для прыжка. Для американцев это было насколько неожиданно, что даже слово сложно подобрать для описания удивления. Десятиборцам, кстати, немного проще было: они ребята крепкие, да и видов у них больше.
- У американцев в 1973 году был серьезный состав?
- Очень сильный. Томми Ли Уайт, который выиграл барьерный спринт, в том сезоне, например, имел лучший результат на уровне 13,35. Хотя эти показатели достаточно условны. В Киев через два года в составе сборной США приехал парень, у которого было 13,33, но я его опередил. Хотя показал 13,5. Кстати, на тот матч я приехал травмированным - болела маховая нога. Но стал в колодки, и все как рукой сняло!
- Попасть в сборные на матчевые встречи было сложно?
- Если посмотреть список участников, то в нем можно найти и Валерия Брумеля, и Валерия Борзова, и Тамару Пресс, и многих других известных атлетов. Отбор был очень серьезный. Особенно на матчи, которые проходили в США: это ведь еще и возможность поехать в Америку. Эти матчи, Олимпиады – все было, как полеты в космос. Кстати, оплата результатов матчевой встречи была на уровне чемпионатов Европы. За победу давали 300 рублей. Мне за второе место полагалось порядка 250. Относительно немного, но, замечу, по сравнению со средними зарплатами по стране эти деньги выглядели очень серьезно. У меня родители тогда порядка 100 рублей зарабатывали. Но еще важнее был престиж. Сегодня я могу сказать, что участвовал в пяти матчевых встречах! Дважды был вторым, однажды выиграл. Такие встречи проходили и зимой, и там я также один раз финишировал вторым. Кстати, тогда тоже Уайт выиграл, а я ему «десятку» проиграл. Упал на финише так, что грудную клетку отбил - очень хотел выиграть.
- Много белорусов попадало в состав сборной СССР на матчевые встречи?
- В 1973 году Евгений Гавриленко выиграл 400 с барьерами. Александр Блиняев стал первым в десятиборье. Выступал Михаил Желобовский. Но «белорусской» квоты для принимающей матч страны точно не существовало. В команду попадали лучшие. Причем в то время формат встречи подразумевал возможность заявить лишь двух спортсменов от команды на каждый вид. Сейчас в Минске будет по четыре спортсмена. Задача ставилась однозначная: выиграть. И накачек хватало. Собирали, говорили о том, что мы – Советский Союз и не можем ударить в грязь лицом. Тем более – дома. Груз ответственности очень ощущался. Уже когда оказывались на стадионе, становилось спокойнее. Чувствовалась поддержка болельщиков. Но полностью избавиться от волнения сложно. Помню, как меня «кочеврыжило» на Олимпиаде в Мюнхене. Смотрю, американцы начали разминаться. Я тоже пошел, начал бегать, как они. Немного отпустило. Но обычно на соревнованиях атлетов приглашают на старт за 20 минут до начала, а там всех собрали за 40. Отвели в комнату – метров семь. В программе – пять забегов. Сидишь на месте, ноги затекают. В итоге вышел на стадион и чувствую: все знакомое, уже вроде и бегать не нужно… Называется – перегорел.
- Американцы были более опытные в таких моментах?
- Им было привычнее. Помню, ездил в США на соревнования. Ищу, где они разминаются – нету. Размялся сам, думаю: пойду на старт. А они уже там! Колодки ставят, ускоряются. Никто никого не собирал, все четко знают, куда и когда идти, что делать. А у нас сколько тех международных стартов было…
- Вам до 1973 года удавалось посоревноваться с американцами, или матч в Минске был своего рода дебютом?
- На Олимпиаде в 1972 году бежал вместе с американцами. Я тогда, кстати, даже успел с чемпионом (правда, тогда он еще не был чемпионом) Родом Милбэрном пообщаться. Из-за теракта в программе Игр случился перерыв, я улучил момент, «поймал» его и начал расспрашивать: «Как тренируешься, что делаешь?» У меня до сих пор сохранились листочки, на которых Милбэрн расписывал, что он делает в марте, что – в апреле, в декабре.
- Даже не верится, что олимпийский чемпион так просто раскрыл все секреты. Не думаю, что кто-либо из наших спортсменов или, тем более, тренеров пошел бы на это.
- Это точно, но американцы были более открытые. Мы и во время матчевой встречи в Минске с ними много общались. Правда, в основном на банкете в гостинице «Юбилейная». Во время соревнований времени практически не оставалось, а вот во время официальных мероприятий все могли отвлечься. Американцы, кстати, оказались приятными ребятами, и погулять умели, и танцевали хорошо.
- Где лучше принимали: в СССР или в США?
- У нас. В Америке чаще всего селили в обычные общежития. Соревнования проводили на студенческих стадионах. Атмосфера, считай, тренировочная. После того ажиотажа, которых был, допустим, в Минске, там было немного непривычно. Хотя случались интересные истории. Мне, например, никак не удавалось чисто проходить первый барьер. Все время сбивал его. А перед матчем подходит на тренировке главный тренер и просит: «Витя, здесь местный корреспондент хочет тебя снять на первом барьере». Причем фотограф сел прямо под барьером и снимал снизу вверх, как я буду его перелетать. А тогда на барьерах посередине была усиливающая перекладина. Я смотрю: если собью, этой планкой аккурат ему по лицу попадет. Пришлось собраться и брать. Самое интересное, что во время матча после этого, я тоже не сбил ни одного барьера – вот она тренировка!
- Вы участвовали в пяти матчах: какой запомнился больше всего?
- В Беркли возле Сан-Франциско в 1978 году. До самого финиша я был уверен, что буду первым. Но, как оказалось, Грегори Фостер, который позже трехкратным чемпионом мира стал, сумел каким-то чудом вырвать победу. Я уже начал праздновать, когда подошли судьи и показали кадр фотофиниша. В итоге американец выиграл 0,01 секунды: у него 13,46, у меня – 13,47. Если пересчитать – это где-то 10 сантиметров дорожки. Сущая мелочь. Как он так прогнулся на финише, что грудь оказалась впереди меня, я до сих пор не понимаю. Моя голова, правда, финишную черту пересекла раньше, но это не считается. С другой стороны мой результат стал новым рекордом СССР, так что я не очень-то расстраивался. Поехал в Америку, установил там рекорд, мне вручили кубок, как лучшему спортсмену в составе сборной СССР – отличный результат.
- За год до матча, в 1972 году, вы установили рекорд СССР. Рассчитывали на победу в Минске?
- Хотел, но мой рекорд был 13,5. Томми Уайт приехал в Минск, имея в сезоне результаты на «десятку» быстрее. Это на уровень выше меня в то время. Он и побежал в итоге 13,5, да и то лишь потому, что дорожка к шиповкам прилипала.
- Американцы и сейчас в топе, но, судя по тому, как ваши подопечные к ним подбираются, секрет заокеанской подготовки вы все же раскрыли?
- Кстати, некоторые из методик Рода Милбэрна, которые он мне тогда, в Мюнхене, расписал, я использую и сегодня. Но еще тогда понял, что общее направление тренировок выбрал для себя правильно. То, как пробовал работать я, во многом перекликалось с американскими методиками. Там тренер, допустим, собирает спринтеров – 100, 200 метров, барьеристов – и те бегут 5 миль. Это порядка 7-8 километров. Человек 20. У нас такого не было: считалось, что спринтерам это не нужно. А у меня сейчас ребята и по 6 километров бегают по лесу. Как показывают результаты – не зря.
- Что было после матча в 1973 году? Встречи, чествования, телевидение, ажиотаж?
- Почти ничего не было. Как-то все прошло и быстро разошлось. Помню, сходил на какую-то лекцию на завод Оржоникидзе. Как раз напротив института физкультуры - недалеко. Вопросы, ответы… Еще куда-то приглашали, но серьезного ажиотажа не было.
- Матчевых встреч СССР-США (на открытых стадионах) было 19. СССР выиграл 15 из них. Это говорит о силе нашей атлетики, отношении американцев, мотивации?
- В то время в СССР была очень сильно развита легкая атлетика. Метания, например, были на очень серьезном уровне, а в США их, считай, не было. Это сейчас этот вид развивается везде, появилось много темнокожих метателей, которых прежде вообще не встречалось. В барьерном беге в то время в США было всего 2-3 серьезных спортсмена, а сейчас если открыть мировой Топ-лист, то из 100 первых барьеристов (что у мужчин, что у женщин) человек 30 – из США. Сплошной поток! Хорошо, что на главные старты всего по 3 человека от страны допускают.
- Это, кстати, еще раз подчеркивает уровень наших спортсменок: быть конкурентоспособными в такой компании – дорогого стоит.
- Но при этом посмотрите, как проходят соревнования в барьерном спринте на чемпионате Беларуси: даже восьми равных человек у ребят не набирается. Реальных претендентов на победу – всего двое. У женщин схожая история. Когда бегал я, на медали всерьез претендовали человек пять. Было, с кем бороться – потому и результаты росли. Когда потом я стал старшим тренером сборной СССР – с 1983 по 1992 годы – у меня скамейка запасных была восемь человек. Каждый бежал в пределах 13,20 – 13,50. Очень высокий уровень!
- Но потом ведь все равно случился провал. Для вас стало сюрпризом, что белорусская атлетика вернула позиции и сейчас в сборную Европы большинство наших спортсменов отбираются даже без выделенной квоты?
- Здесь, конечно, важно помнить, что сейчас регламент матчевой встречи подразумевает заявку восьми человек на каждый вид. В 1973 году было вдвое меньше, и отбор был априори серьезнее. Но для меня не удивительно, что белорусы попадают в состав сборной Европы: сейчас наша атлетика на хорошем уровне. Руки у тренеров опускались в конце 90-х – начале 2000-х. Многие сильные атлеты тогда ушли, резерва, считай, не было… Потом, к счастью, все же появились спортсмены, с которыми можно было работать. Женя Володько стала второй в эстафете на молодежном чемпионате Европы, а после выиграла Универсиаду. Позже начал показывать многообещающие результаты Александр Линник, Максим Лынша. Сейчас, кстати, хорошо прогрессирует Виталий Парахонько. Ко мне он пришел, имея лучший результат 13,66 секунд, да и тот показал всего однажды. А в прошлом году у него уже целый каскад выступлений в районе 13,45 – 13,42. Личный рекорд сейчас – 13,40. Очень впечатляющий прогресс! Думаю, у него есть все шансы попасть на чемпионат мира.
- Тем не менее, в большинстве из выигранных командой СССР матчевых встреч победу обеспечивали результаты женщин.
- Это закономерно: в те годы женский спорт, и в частности легкая атлетика, в США еще не был на таком серьезном уровне. Американки уступали и европейским соперницам, и девушкам из СССР. Им, считай, не с кем было соревноваться, а у нас хотя бы чемпионат Европы проходил, хотя и раз в четыре года. Но с тех пор женский спорт в США развивался просто в геометрической прогрессии.
Каждый сезон эти девушки делали просто космические ускорения, и мне сложно представить, какие цифры мы увидим в Катаре. Да и в Минске. Пробежать 12,40 для них уже совершенно обыденное дело. На Бриллиантовой лиге в Лондоне победившая Даниэль Вильямс (правда, она представляет Ямайку) показала 12,32, ставшая второй американка Ния Али – 12,57, финишировавшая третьей Куин Харрисон – 12,64. Причем, смотришь на них – и техника корявая, и ноги как-то странно ставят. Мы-то обычно именно от техники отталкивались, а те прут, как лесорубы – напролом.
- Есть предположение, за счет чего им удается так бежать?
- Не думаю, что там можно найти какие-то нехорошие истории. Те, что были, уже давно закончились, и это к лучшему. Неправильно так. Сейчас же все достигается методиками и работой. И, думаю, нам вполне по силам повторить что-то подобное. Посмотрите на результаты недавнего молодежного чемпионата Европы: в финале барьерного спринта бежали сразу три наши девчонки!
Эльвира Герман выиграла. При этом среди соперниц – три француженки и две девушки из Польши. Мы у них, фактически, этот забег даже по очкам выиграли. Очень показательный момент: у нас есть очень хорошие спортсменки, правда, нередко они слишком надолго задерживаются у тренеров. Хорошо, Эльвира Герман попала ко мне после 10 класса. Тренер сам, считай, привел: есть хорошая девочка. На следующий год она стала второй на юношеских Олимпийских играх, потом чемпионка Европы, мира… Но так передают далеко не все: переходы налажены очень слабо. Правда, в последнее время здесь наметилось улучшение. В РЦОПе появились старшие тренеры по видам. Максим Лынша, например, отвечает за юношей, юниоров и молодежь. Он собирает этих спортсменов вокруг себя, мы просматриваем их. Причем, вместе с личными тренерами: они ведь постоянно боятся, что спортсменов у них отберут. Думаю, такая работа будет очень эффективной, и очень скоро мы увидим ее результаты.
- Рискнете оценить распределение сил перед матчем Европа-США?
- А что тут рисковать: в прошлом году был Межконтинентальный Кубок. Фактически, Кубок мира. Выиграли его американцы, хотя там, замечу, выступала не команда США, а сборная Америки. Так что в Минске сюжеты могут быть самые непредсказуемые.
